– Да ты… Да мы… Да я!.. – потеряла дар речи подруга.

– Каждый из нас ищет свое счастье, – задумчиво сказала принцесса, – ищет, где умеет и как умеет. И иногда вместо огромного счастья находит частичку тепла… Маленькая частичка тепла в собственном доме – разве это плохо?

Ванилла рю Дюмемнон не нашлась, что ответить.

* * *

В Вишенроге не просто потеплело. К вечеру солнце затопило город, принеся настоящую жару, поэтому поздний обед королевской семьи был сервирован в малой столовой, куда не попадали закатные лучи.

Весеречский волкодав, оправдывая свою кличку, ворвался в помещение первым, умело оттеснив Его Величество, и занял любимое место под круглым столом, позволявшим псу вертеться в нужную сторону наподобие часовой стрелки. Впрочем, если ужин удавался, Стрема вертелся со скоростью стрелки секундной, а не часовой. Редьярд вошел вместе с Аркеем, спустя несколько минут вернулась с прогулки запыхавшаяся Бруни, забегавшая в свои покои за перстнем королевской бабушки, увидев который, Его Величество довольно осклабился. Последними пришли герцог Ориш и принцесса Оридана, ведущая за руку рыжего мальчишку-оборотня. Королевский секретарь привычно прошептал на ухо Его Величеству, что Их Высочество принц Колей во дворце отсутствуют.

– В супе мало морковки! – пробурчал король, заглядывая в огромную супницу после того, как слуга поднял крышку. – А жаркое не так пахнет! Без мастера Понсила – пусть Индари будет к нему милостива! – нас ждет голодная смерть!

– О нет! – воскликнула Оридана, глядя на короля круглыми глазами и прижимая к себе Саника.

– Змейка моя, не надо пугаться! Его Величество изволит грустно шутить… – похлопал ее по руке дядя. – Знаете, Ваше Величество, неподалеку от нашего дворца в Гаракене есть скала, которую называют Скала Аркаеша. И вот представьте себе, каждый день, в любую погоду с нее прыгал в море один местный чудак. Он говорил: «День, когда я не покоряю свой страх, прожит зря!»

– Чудак, но не дурак, – благосклонно кивнул Редьярд.

– Он прыгал с этой скалы шестьдесят лет! – воскликнул Фигли. – Его помнили мои родители! И когда его не стало…

– Разбился? – уточнил Аркей.

– Нет, умер в собственной постели, в окружении детей и внуков, – покачал головой герцог. – Так вот, когда его не стало, всем показалось, что море шумит по-другому. Так и с вашим жарким, Ваше Величество! Это печально, но это жизнь.

– Увы нам, – кивнул король. – А где пирожки к супу? И почему не подали пива?

– А вы не просили! – растерялся Ян Грошек, почтительно застывший у входа в столовую.

– Хочу пива! – рявкнул Его Величество. – С мерзавчиками мастера…

Он вдруг замолчал, снова заглянул в супницу, потянул носом мясной дух с блюда и с подозрением посмотрел на Бруни:

– А скажи-ка, моя дорогая невестка, осилит ли мастер Пип дворцовую кухню, и в какие сроки?

– Ой, – не на шутку заволновалась принцесса, – Ваше Величество, мой дядя обожает готовить и пробовать новые рецепты, но, боюсь, для него сейчас личная жизнь важнее!

– Это почему? – осведомился король.

– Видите ли… – Бруни замолчала, подыскивая слова, – он собрался жениться и, наверное, предполагает больше времени проводить дома, с супругой!

– Человек предполагает, а король располагает, – пожал плечами Его Величество, – соответственно, я приказываю мастеру Пипу Селескину, твоему дядюшке, завтра с утра явиться на дворцовую кухню и принять дела. Если ему что-то понадобится, все необходимое он сможет заказать у дворцового распорядителя, указ мной будет подписан уже сегодня. И поверь, невестка, жалованье Главного королевского повара станет ему хорошим подарком к свадьбе!

Бруни с отчаянием взглянула на мужа: Пиппо покинет «Старый друг», а значит, нужно срочно искать нового повара! Аркей только головой покачал, и принцесса прекрасно его понимала. Если ласурскому королю что-то втемяшивалось в голову, удалить это что-то оттуда можно было только вместе с головой, поэтому неожиданный поворот в жизни дядюшки Пипа следовало принимать как данность.

– Ян, что у нас после обеда? – между тем спросил Редьярд, с довольным видом приступая к трапезе.

Под столом Стрема сделал охотничью стойку.

– Вилька в ручку, а не в глазик! – ворковала Оридана над Саником.

Рыжий мальчонка, напряженно сведя светлые бровки, постигал нелегкую науку столового этикета.

– Делегация из Гаракена, Ваше Величество, – ответил секретарь, не заглядывая в свою папку, – протокол обычный: вручение верительных грамот, обсуждение насущных вопросов, посещение трактира «У старого друга»…

– А это еще зачем? – король изумленно посмотрел на Бруни.

– Гости выразили желание полюбоваться на картину мастера Вистуна, – уточнил Грошек. – И не они одни. Все иностранцы, в последнее время прибывающие в Вишенрог, считают своим долгом посмотреть «Похищение».

Редьярд поморщился, вспомнив картину. О чем-то она нашептала ему тогда, в ночной тиши, когда он вместе с Ники и Дрюней тайно прокрался в мансарду… О чем-то, о чем людям знать не полагалось, будь они хоть простолюдинами, хоть королями!

– То есть мировая общественность признала картину шедеврой? – нехорошим голосом поинтересовался король, и его старший сын внимательно взглянул на него, явно ожидая еще какой-нибудь пакости, вроде назначения мастера Пипа.

– Признала, – кротко ответил Ян.

– Тогда почему она висит в трактире, а не в Королевской галерее искусств? – еще более мерзким тоном осведомился Редьярд. – Разве не очевидно, что достояние Ласурии, имеющее художественную ценность, должно находиться в подобающем месте!

Секретарь не нашелся, что ответить. Зато нашлась Бруни.

– Ваше Величество, одним из условий моей сделки с художником Вистуном была общедоступность картины, – произнесла она, делая упор на слове «моей», – именно поэтому «Похищение» открыто для обозрения всем желающим, как и другие работы мастера!

– То, что признано мировым сообществом, должно сохраняться в определенных условиях! – упрямо наклонил голову король, становясь похожим на разъяренного Железнобока. – У тебя там, в трактирной мансарде, они созданы? Температура? Влажность?

– Мастер Висту нашел помещение подходящим, – уклончиво ответила Бруни и успокаивающе улыбнулась Оридане, смотревшей на нее с испугом.

Гаракенская принцесса к королю Ласурии относилась с опаской, как к огромному и шумному механизму, а когда тот был в гневе, боялась как огня.

– Ян, отдайте приказ перенести «Похищение» во дворец, – кинул Его Величество и, довольный собой, скормил Стреме баранью ногу.

– Но так нельзя! – воскликнула Бруни. – Простой народ не ходит в Королевскую галерею искусств!

– Вот и хорошо, что не ходит, – усмехнулся Редьярд.